НА ДОНУ
Наша большая компания обосновалась неподалеку от Куликова поля, на маленькой рыболовной базе у самой реки. Дон здесь еще неширокий и не очень глубокий. Сплошь окаймлен кустами лозняка. А всего в нескольких метрах от него стоят домики для рыбаков. За ними на пригорках шумят березовые и осиновые перелески. Из среза одного пригорка бьет сильный ключ — вода направлена в трубу, и из нее хлещет холодная и светлая струя…
Говорят, что водой этого ключа воины Дмитрия Донского утоляли жажду после битвы и обмывали свои раны…
Едва устроившись в домиках и наспех сложив свои вещи, мы принялись за рыбалку. Хотелось поскорее испытать донскую воду, отведать донской ухи.
Со мной была моя десятилетняя дочь, которая тоже захотела принять участие в рыбалке.
Когда мы вышли на берег, я дал ей самую маленькую и самую примитивную удочку: мол, она первый раз берется за это дело и все равно ничего не поймает. И место для нее я выбрал, как мне казалось, не самое пригодное для рыбалки. Но самое безопасное: берег здесь крутой, а после дождя и скользкий, и я, чтобы она не съехала в воду, усадил ее на цементные ступеньки, на которых рыбаки умывались, стирали, мыли посуду. А сам в десяти метрах от нее забросил у кустов свои две удачливые удочки.
Остальные рыбаки разбрелись по берегу, облюбовывая для себя лучшие, как им казалось, места… Началось необъявленное соревнование — кто скорее и больше наловит на уху.
Клевало у меня плохо — редко, неохотно, и попадалась исключительно мелочь — крошечные ерши и пескари. Да и у всех тоже рыбалка не клеилась.
При таком ходе дела нам пришлось бы ловить, наверное, несколько суток, чтобы набрать рыбы хоть на жиденькую уху, — ведь желающих ее похлебать было немало…
Я укрепил свои удочки и пошел к дочери — проведать, как идут у нее дела. И немало удивился: в ведерке, которое я оставил ей для рыбы (хотя я был уверен, что она ничего не поймает), было уже несколько приличных плотвичек, окуней и ельцов и с десяток крупных пескарей.
Я сказал ей что-то одобрительное, а сам побежал к своим удочкам. Но сколько я ни изощрялся, забрасывая удочку то под самый куст, то поближе к середине, на глубину, то на червя, то на опарыша, ничего путного поймать мне не удавалось.
Я то и дело посматривал в сторону дочери и видел, что она довольно часто вытаскивает что-то из воды…
Наконец я услышал ее крик:
— Папа, папа, сюда!.. Скорее!.. Папа!.. Скорее!..
Я бросил свои удочки и кинулся к ней, думая, что там случилось что-то неприятное… Когда я подбежал к ней, увидел, что она с трудом удерживает удилище в руках, потому что оно дергается с большой силой. Я взял его из рук и почувствовал крупную рыбу…
Это был карп.
Когда вечером к рыболовной базе собрались все рыбаки и объединили свои уловы, оказалось, что улов моей дочери превосходит все вместе взятые! Да и сами рыбы у нее были крупнее.
Потом я понял, в чем дело. Она сидела на ступеньках, с которых рыбаки мыли посуду. И рыба крутилась возле них. Остатки пищи попадали в воду и служили своеобразной постоянной подкормкой. А маленький рост дочери делал ее менее заметной для рыбы, не отпугивал ее.
Во всяком случае, хотя бы так можно было объяснить ее удачу и наши неудачи, что в какой-то мере оправдывало нас…
