Извилистый угорь
Этих мест я совсем не знал. И, проходя на рассвете по поселку, спросил у первого встречного:
— А где тут река?
— Швентойи?.. А вот идите по этой улице, никуда не сворачивая, и выйдете прямо к подвесному мосту над ней…
Действительно, через несколько минут я увидел стальные канаты подвесного моста, широкий изгиб реки на ярко-зеленой луговине.
И поселок и река носят здесь одно название — Швентойи, что в переводе с литовского означает Святая.
Река здесь была широкой и глубокой: когда я, надев червя, закинул удочку за кувшинками, почти у самого берега, глубина оказалась не меньше двух метров.
Я подождал несколько минут. Место по всему вроде бы хорошее, но поклевок не было. Огромная зеленая стрекоза, усевшаяся на мой пенопластовый красный поплавок, беззаботно чистила лапки — ничего ее не тревожило…
Я решил забросить вторую удочку — попробовать ловить на тесто. Провозился с ней, оглянулся, а поплавка моего нет, лишь стрекоза планирует над местом своего бывшего пристанища.
Я бросился к берегу, схватил удилище. Но попавшаяся рыбешка успела запутать леску вокруг водорослей.
«Наверное, окунь, — подумал я. — Это они, попавшись на крючок, имеют обыкновение бросаться в траву или в кусты…»
С большим трудом вместе с водорослями я подтянул к берегу свою добычу. И тут увидел совершенно неожиданное.
Угорь! И немалый!..
До этого случая мне ни разу не удавалось поймать угря. Он змееподобно извивался на траве, пытаясь прорваться к воде, а я не знал, что мне делать. Я отбрасывал
его от воды ногой, все боялся взять его в руки. Он глубоко заглотил крючок с червем. И мне в конце концов пришлось отрезать его вместе с поводком.
Я бросил угря в мешок, привязал новый поводок с крючком, насадил на обе удочки червей и замер. Но, сколько, я ни ждал, поклевок больше не было. Мне-то подумалось, что если я с первого заброса поймал угря, значит, их здесь полно. И я буду ловить их постоянно… Но больше удача ко мне не пришла.
Придя домой, я положил угря в холодильник. Там он пролежал целый день без воды. А когда я открыл холодильник, угорь еще был жив — то свивался в кольца, то распрямлялся.
Моя жена сказала:
— Что ж его мучить! Отрежь ему голову, все равно он умрет… Не тяни…
Я это сделал. И все его тело разрезал на несколько частей. Каково было мое удивление, когда через несколько часов, открыв холодильник, я увидел его живые глаза, глядящие на меня, и сжимающиеся и разжимающиеся жабры. Мало того, каждый сегмент его тела продолжал двигаться.
Мне стало не по себе…
…Потом много раз в течение нескольких лет я приезжал в эти места, но больше поймать угря мне не удалось.
