ВЫНУЖДЕННОЕ ВОРОВСТВО
Стояли последние дни сентября, а погода больше напоминала начало ноября.
Валил густой снег, запорошивший землю, крышу дома рыбака, огромные прибрежные сосны и ели.
Резкий ветер менялся каждые полчаса — то дул с запада, то с востока, то с севера. Лодку бросало из стороны в сторону.
Мы замучились на ловле малька. Вся рыба ушла в глубину. А щука еще держалась на мели, среди травы, в заливе.
Чтобы поймать для перемета десяток окуньков и плотвичек, требовалось два-три часа.
А когда мы их с трудом ставили на переметы, нас так несло, что и на это дело уходил еще добрый час.
Но обиднее всего было то, что когда мы через несколько часов приехали проверять их, весь живец был сбит с крючков.
И все повторилось сначала. Несколько часов ушло у нас на ловлю малька, час — на его установку.
А вечером при проверке переметов весь малек был снова сбит.
Мы даже стали подозревать, что кто-то снимает с наших переметов и малька и попавшихся щук. Не могло же быть так, что из двадцати поклевок ни одна не была верной! Хоть две-три щуки, но должны были попасться.
Утром все повторилось — и мучение с добычей мальков и пустые крючки…
Мы уж решили махнуть на ловлю рукой и отправиться на базу, когда увидели двух чаек, вылетевших из куги и усевшихся на колах перемета. Они воровато оглядывались. А потом одна из них кинулась на воду и снова уселась на кол.
Это же повторила и другая. Так продолжалось нескалько раз. А когда мы подъехали к перемету, живцов на нем уже не было…
Рыба от холодного ветра ушла в глубину, и чайкам пришлось пойти на хитрость — снимать нашу наживку. Они, сидя на кольях, выжидали, когда гулявший кругами живец поднимался на поверхность, и срывали его.
Как мы ни отпугивали их от ближнего перемета издали, они никуда не хотели улетать. А когда мы подплывали ближе, они перелетали на другие колы.
Так на наших глазах чайки поснимали всех живцов и скрылись в снежной буре…
Кстати сказать, чайки вообще очень находчивы. Когда в озерах Прибалтики стало меньше рыбы, они вместе с грачами, воронами и галками стали ходить за пашущими тракторами и собирать червей.
Жизнь требует изворотливости, изобретательности, иначе не выжить…
Еще более редкий случай с чайками произошел у меня, когда я ловил с поэтом Геннадием Касмыниным окуней на озере Судомля.
Малька мы добыли довольно легко с помощью малявочницы. Правда, он быстро задыхался в ведре, и его запасы приходилось все время пополнять.
А тут еще налетели небольшие, ловко маневрирующие чайки.
При каждом забросе удочки с мальком они стремились поймать и сорвать его на лету, а если не успевали, то — на поверхности воды. И это удавалось им в одном случае из трех.
Как мы ни махали руками, как ни свистели и ни кричали, они делали свое дело — бесцеремонно поедали нашу насадку.
Я решил наказать их.
Когда одна из чаек сорвала у Геннадия малька, я успел концом удилища ударить ее по лапкам.
Казалось бы, это должно было напугать ее. Но не тут- то было.
Эта же чайка, за которой я стал следить, отлетев на полсотню метров, тут же вернулась и похитила мою наживу.
И наконец произошло то, что я совсем не ожидал.
Во время одного из забросов чайка успела сорвать У Геннадия малька, но он, резко дернув удилище, ухитрнлся окольцевать крючком ее лапку и подтащить чайку к лодке. Она отчаянно билась, когда он пытался взять ее в руки, клевалась. Чтобы освободить чайку, ему пришлось прижать ее к борту лодки и оборвать крючок.
Чайка свободно взмыла и опять вернулась в свою стаю.
Я был уверен, что после всего случившегося она улетит отсюда, а может быть, уведет за собой и всю стаю.
Я следил за ней. А она через какие-то мгновения снова приблизилась к лодке и при очередном нашем забросе спикировала на малька…
